Федор Чистяков — автор народных хитов «Песня о настоящем индейце», «Человек и кошка», «Иду курю». В последние годы о Дяде Федоре, как музыканта называют друзья, чаще слышно в связи с различными его «эскападами». Но недавно он выпустил новый альбом — «Блюз кубинского негра». Часто дает концерты в обеих столицах. Просто времена изменились: представители «ленинградского рока» и рока вообще отодвинулись куда-то на периферию индустрии развлечений.

— Нравятся происходящие в стране перемены?

— Кое в чем мне это нравится, кое в чем мне это удобно. Мы живем в более свободном обществе, где существует свобода слова, свобода совести. Благодаря этому я, например, могу открыто исповедовать свою религию, что при советском строе было невозможно. С другой стороны, мир становится более развращенным, циничным и безнравственным.

— Чем он более циничен, чем десять лет назад?

— Ну, например, такие вещи, как гомосексуализм, наркомания, преступность… Они в законе. Девушки, когда говорят о будущей профессии, рассказывают, что мечтают стать проститутками. Что-то с головой тут происходит… Ориентиры. Кумиры.

— Кумиры какие?

— Подают хорошие примеры. В кавычках.

— Вы, наверное, не «Фабрику звезд» имеете в виду?

— Могу вам сейчас показать кое-что из Библии, написано две тысячи лет назад…

— Однако и в эпоху Христа в храме торговали, а он, как известно, изгонял торговцев из храма…

— Да, но сегодня люди хвалятся своими пороками. Даже не пытаются их скрывать. Это другая стадия, согласитесь.

— Они сами называют это отсутствием комплексов, внутренней свободой. Может, они правы?

— Я считаю, что прав Бог.

— Не либеральные ли ценности тут виноваты? Ведь это общество дает свободу выпускать разные диски, покупать разные диски, слушать их, но дает при этом приоритет материальных ценностей. Деньги, деньги, деньги…

— Да, сегодня многие люди открыто говорят: деньги — мой Бог.

— Нет ностальгии по временам ленинградского Рок-клуба?

— Тогда Рок-клуб играл существенную роль, сегодня действительно времена изменились. Рок-клуб содержал идею рок-революции, что ли… Ну, она произошла. На сегодняшний день рок-музыку играют в увеселительных заведениях, барах, куда люди приходят есть. И там никому не нужны революции.

— Почему левый радикализм вдруг вошел в моду в современной России?

— Я религиозный человек. Я прочитал в Библии, что Царство Бога положит конец всем — и левым, и правым, и черным, и красным. Точные сроки, когда оно наступит, в Писании не указаны. Но, судя по тому, что происходит в мире, произойдет это скоро. А вообще музыкальные инструменты и звуки, которыми я пользуюсь, музыкальные формы, которые я использую, думаю, не являются собственностью левых радикалов.

— Можно ли нынешнее поколение молодых назвать потерянным?

— А есть какое-то найденное поколение? Если найти найденное, то можно сказать, есть ли потерянное.

— Как вам впервые пришла в голову мысль играть рок-н-ролл на баяне?

— В детстве я учился играть в музыкальной школе на баяне. По сути, баян — мой инструмент. Когда я стал немножко постарше, то стал учиться играть на гитаре, мне нравилась современная музыка, мне было интересно играть рок-музыку. А потом я попал в студию к Андрею Тропилло. Там мы вместе с группой «Ноль» и записали первый альбом. Даже нельзя сказать, что вместе с группой «Ноль», собственно, именно тогда группа «Ноль» и появилась. Это было в 85-м году. До того у меня была пара песен, которые я играл на баяне. Но это как-то в виде исключения все было. В основном я играл на гитаре. Андрей Тропилло, когда меня услышал, сказал, что обязательно надо вот именно так — на баяне — рок-н-ролл играть. И следующую программу я сознательно ориентировал на баян.

— Хотелось бы, чтобы вы развеяли туман мифов…

— В целом… скажу так: секс, наркотики, рок-н-ролл довели меня до полного сумасшествия. В результате я сделал нехорошее дело. За что и пострадал.

— Что произошло?

— Я пытался убить человека.

— Потом у вас был другой период?

— До Библии, до 92-го, нет, даже до 94-го года, рок-н-ролл был для меня самым главным в жизни. Когда я освободился, я стал изучать Библию. Я перестал употреблять наркотики, я перестал исполнять песни, которые посвящены этому, — «Песня о настоящем индейце», «Человек и кошка», «Иду курю». А с 97-го года я попробовал начать новую музыкальную карьеру.

— Как вам клубная система, которая возникла в последние пять—восемь лет? Уютно вы себя в ней чувствуете?

— С тех пор, как я узнал о Боге, мне трудно чувствовать себя уютно где-либо в этом мире. Да плохо в этой жизни вообще! Люди изобретают атомные бомбы, убивают друг друга, кругом происходит несправедливость. Что тут может быть хорошего? Есть какие-то теплые местечки, где, подобно тараканам, все скучиваются. Радует, что слово Бога доступно многим людям почти на всех языках.

— Что вы думаете о том, что, скажем, миллионы буддистов на планете верят в совершенно другое?

— Я считаю, что все они имеют право на существование.